Здравствуй, Мальчик-Который-Выжил,

[bedeliya]

символ истины и добра. Я пишу - и почти не вижу, что выходит из-под пера. Впрочем, к чёрту. Я так устал и так отчаянно одинок, что пишу тебе, сидя в ванной, задыхаясь от рваных строк.

♥♥♥

Знаешь, Поттер… Давай представим, будто не было лет и фраз, будто завтра пораньше встанем, чтобы встретиться в первый раз. Будто я не скажу ни слова, пожимая твою ладонь. Пережить бы всё это снова, потушить ледяной огонь зародившейся неприязни и болезненной пустоты…

Знаешь, Поттер, я слишком грязный, чтобы требовать чистоты. Ненавижу нытьё и сопли, только, честно, теперь плевать. У меня на душе с полсотни старых шрамов - худая мать, бледность губ, безысходность взгляда, а в зрачках - ледяная смерть. Не подумай жалеть. Не надо. Тех, кто сломан, нельзя жалеть.

Ненавижу себя за память. Каждый миг вспоминать отца и его нежеланье падать (то есть сдаться), его глаза, силуэт на моей кровати (он не помнил свою кровать)…

Знаешь, Поттер, такого хватит, чтоб любого суметь сломать.

А больнее всего сознанье, что во всём виноваты мы - в безнадёжном, слепом желанье быть по правую руку Тьмы, убивать, разрушать и мучить, чтобы “Круцио” заслужить.

Знаешь, Поттер, а ты везунчик. Ты не знаешь такую жизнь.

Выбор был. Чуть живой, некрепкий, совершаемый за меня. Яркой птице, сидящей в клетке, тоже, видимо, говорят: “Выбирай, клетка или небо”, а потом, заперев ключом, притворяются, будто не был выбор птицею совершён.

Я не стану просить прощенья - не изменится ничего. Просто, Поттер… Хоть на мгновенье постарайся понять его, усмехнувшегося мальчишку, так мечтавшего, чтобы ты, невозможный герой из книжки, спас его из той темноты, что ждала за спиной покорно много-много часов и лет. Постарайся понять, как больно было слышать глухое “Нет”.

Знаешь, Поттер, давай представим, будто ты мне ответил “Да”. Я сбежал бы от всяких правил. На край света - да хоть куда! Я бы больше всего на свете ненавидел твою ладонь выпускать (это было б смертью, самой страшною и пустой).

(Это глупо. Чертовски глупо. Не дурак, понимаю сам.)

Мне хватило б одной минуты, чтоб послать рок судьбы к чертям, я сбежал бы без сожалений, не подумал бы ни о ком.

Знаешь, Поттер, я мог быть первым твоим другом. А стал врагом.

Знаешь, Поттер, я ненавижу, ненавижу частицу “бы”. Мы могли быть гораздо ближе, мы могли бы… Но мы - рабы этой ночи, а что же время? Время не повернётся вспять. Знаешь, Поттер, а я уверен - ты сумеешь меня понять. И слепое желанье верить - хоть кому-то, кому-нибудь, ощущение твёрдой двери, холод, целящийся мне в грудь, и дрожащую в горле горечь мерно тлеющего огня.

Поттер, ты же, наверно, стоишь полусотни таких, как я.

Мы могли бы сразиться с смертью, бросить вызов всей тьме земли. Мы могли бы - могли бы, вместе…

Только всё-таки не смогли.

Angel of Dead



Здравствуй, Малфой! Вот так начать бы, позабыть бы все имена. Чтоб в письме - и ни грамма фальши, ни единого слова зла. Впрочем, ладно. Оставлю просто, будь здоров, не-единый враг. "Я пишу - и почти не вижу, что выходит из-под пера". Так писал ты, а что же мне-то? Переписывать все письмо? Я не вижу, что пишет ручка, по чему там скользит перо.

♥♥♥

Ты мне пишешь - "давай представим". Только нечего представлять. Не осталось ни лет, ни правил, ни вершин, что нам должно брать. Не осталось ладони в пальцах, не осталось дурацких слов. Не осталось камина в спальне, почты утром, почтовых сов. Не осталось того, кто смог бы потушить твой пустой огонь...
Задержаться, перебороться, удержать бы твою ладонь.

Знаешь, Малфой, не унижайся. Не рассказывай мне про мать. Как же пафосно, но едва ли...
Мне удастся тебя понять. Не понять сироте ребенка, потерявшего вдруг семью.

Впрочем, знаешь, понять не сложно, если ты проиграл войну.

И войну не с мятежным Лордом, не с чужой непроглядной Тьмой. Здесь война между тем ребенком и уставшим, больным тобой. Я помог бы. Я всем помог бы. Только, думаешь, мне легко? Оставаться всегда всем должным, словно высеченно тавро:

Будто мне все легко дается, и геройство, и смерть друзей. Слышишь, Малфой, мое призвание - дом без окон и без дверей. Дом, раскрытый ветрами настежь, для ненастий открытый двор, словно не-замутнен слезами глаз зеленых не-детский взор.

Да и выбора (как ты пишешь) мне никто ведь и не давал. Здесь не я и не ты, поверь мне, может править дурацкий бал, что идет из дня и на день начинается новый ритм...
Да и знаешь, я, если честно, на все это давно забил.

Я герой, вы мне дайте орден и позвольте идти домой. Темноты за моей спиною больше, чем за любой другой. Малфой, знаешь, наверно, больно слышать правды глухое "нет", ну, тогда постарайся лично мне придумать другой ответ.
Потому что во тьме проклятий и преследований, и бед,
Знаешь, Малфой, а, впрочем, ладно... (мне б вернуться на пару лет)

Но, ты знаешь, давай представим, помечтаем в последний раз. Будто та дуэль, если помнишь, просто глупость и детский фарс. Будто не было кляузы, старостата, Амбридж, обид. Будто это все - понарошку, неумелый и детский флирт.

Я б поверил, что за минуты ты изменишь весь рок судьбы, что заместо свинцовых красок небо станет вновь голубым,
что тебе не хватило только мига рваного, чтоб решить...

Только, знаешь, и века мало, чтобы про все это мне забыть.

Знаешь, Малфой, я понимаю. И, возможно, я знал всегда, что достаточно было шага, чтобы из друга создать врага. И, поверь мне, я тоже вряд ли полюбил бы частицу "бы", если б только она надежду не питала в моей груди. Безобразно-пустую, детскую и изношенную в труху...

Будто если я пожелаю, все по-своему изменю.

Знаешь, Малфой, не стоит мерить жизнь в пересчете на "ты" и "будь".
Вот и все. Ставлю точку, Драко, может, свидимся как-нибудь... (с)